Все о том же

[nakedsword]

Почитавши еще много всякого, прихожу к выводу, что Солуэй очень однобоко интерпретирует отношения Рудольфа и Эрика. По ней вообще выходит чуть ли не так, что Руди гонялся за ним годами, а тот лишь по врожденной интеллигентности ему уступал, хотя сам был практически натурал и до Руди имел романы с женщинами. Я утрирую, конечно, но все-таки похожее впечатление создается, если читать только ее.
Она не цитирует ни одного письма Эрика к Руди (сохранились только они), то ли она их не видела, то ли намеренно их игнорировала, потому что они не укладываются в ее концепцию. Далее, излагая события, она не то чтобы их искажает, нет, но дает вне контекста и упускает важные детали, которые есть, например, у Каваны и которые проливают на происходящее совсем иной свет.
Начать с того, что роман Эрика с Соней Аровой был чисто платоническим - по ее словам, и почему бы ей не верить, ведь он так естественно перерос в хорошую дружбу. С Толчиф у Эрика вообще ничего не было, она просто вешалась на него - вот как раз она-то и вешалась, а единственные прочные отношения до Руди у Эрика были с мужчиной, танцовщиком Реем Барра, с которым он жил в Америке. Ровные, спокойные отношения, как раз то, к чему Эрик всегда стремился: жить вместе, проводить вечера, фигурально выражаясь, у камина, за чтением и прослушиванием музыки, только вдвоем. Понятно, что Руди в этот идеал не попадал никак.
Или вот, например, как Солуэй описывает тот период, когда Эрик был в Австралии, а Руди к нему рвался. Снова выглядит так, будто Руди доставал Эрика своим вниманием и так достал, что тот наконец разрешил ему приехать, хотя этого совершенно не хотел, а когда Руди таки приехал, то все у них там было плохо.
Во-первых, Солуэй не дает контекст; чтобы понять, что происходило тогда, нужно вернуться, пожалуй, еще в 1962 год в Лондон, когда Эрика не взяли в Ковент-Гарден, а Руди взяли. Это немножко обидно было, наверное, да, тем более что у Эрика на тот момент не было контракта ни с одним театром. И Эрик уехал работать в Штутгарт, а когда Руди к нему туда явился, начался дурдом - рудимания была в разгаре. Эрик быстро слетел с катушек, отказался танцевать и уехал среди ночи, оставив довольно мерзкую записку. Но потом Руди его нашел и помирился с ним, и вот после этого уже Эрик уехал в Австралию.
И тогда становится понятнее, почему Эрик не хотел, чтобы он приезжал - а то будет, как в Штутгарте, но в то же время дико тосковал без него. Венцом всего этого пиздеца стал телефонный разговор, когда Эрик в очередной раз сказал "не приезжай", а потом написал письмо с примерно такой фразой: "Когда я говорю "не приезжай", это значит "приезжай и люби меня", а потом еще и послал совершенно истерическую телеграмму (я спешу, источника под рукой нет, но звучало примерно так: "ЖДУ ТЕБЯ МОЛЮСЬ ЧТОБЫ ТЫ ПРИЕХАЛ ЛЮБЛЮ". Естественно, Руди сел в самолет так быстро, как только смог. Солуэй пишет, что в Австралии у них было все плохо, ну и да, кто-то видел их там ссорящимися, но как раз после Австралии Эрик был реально готов все бросить и ездить за Руди по миру. Это был огромный компромисс с его стороны. Однако Руди не мог пойти на другой компромисс, который от него ожидался: прекратить свое блядство.
Вновь-таки Солуэй вырывает из контекста жалобы Эрика на то, что Руди его в буквальном смысле заебал, т.е. "достал своими сексуальными аппетитами". Действительно, когда после Австралии они вместе работали в Италии, Эрик нечто подобное ляпал при посвященных, но имел скорее в виду конкретную ситуацию: приходилось много работать, у него уже начались сильные боли в желудке, он уставал и страдал от своего перфекционизма, он нуждался в отдыхе и комфортинге, а Руди вел бурную светскую жизнь, остервенело ходил на блядки и комфортить его пытался только своим целительным хуем. Т.е. секс, ревность и ночная жизнь мешали Эрику сосредоточиться на работе, которую он считал важной и ответственной.
Собственно, я считаю, они молодцы, что сумели хорошо расстаться, а главное вовремя, ибо в Италии дошло уже до того, что они гонялись друг за другом с ножами, буквально. Руди довел Эрика до язвы, от которой тот потом чуть не умер, и от алкоголизма заодно. Однако сумел со всем справиться и словить второе дыхание. Это эталонные токсичные отношения, из которых, тем не менее, оба почерпнули много полезного. Больше, конечно, Рудик, но и Эрик тоже. Без Руди его карьера закончилась бы раньше, он точно не станцевал бы Хосе, да и много чего другого.
Да, а еще Солуэй, что на нее вообще-то не похоже, верит всему, что Эрик говорил журналистам и знакомым о Руди, а делать этого не стоит, потому что Эрик иногда говорил такое, что ему не верили даже журналисты. Вот с точностью до наоборот иногда говорил. Он был крайне сложный, излишне сложный, весь внутри себя перекрученный человек, не исключено, что пострадавший от инцеста со стороны матери, и когда читаешь то, что он вытворял, нужно об этом помнить.