Выложено у
Sharafet здесь, а мне так понравились некоторые абзацы, что хочется их у себя отметить. Ну, во-первых, похоже, все население Австралии, включая кенгуру и эвкалипты, знало, зачем Рудольф приезжал в эту страну в 1962 По крайней мере, интервьюерша явно рассчитывала, что читательницы женского журнала поймут ее толстые намеки на тонкие обстоятельства.
В Австралии Рудольфу тогда очень понравилось, потому что страна большая, много пустого пространства, нет таких толп, люди тоже большие, и голоса у них громкие (в общем, все как он любит).
Но, кроме того:
читать дальше- В 1964 Рудольф впервые танцевал в Австралии в полнометражном балете, который ставил с местной труппой в апреле, точнее, даже в двух - в "Жизели" и "Лебедином озере". И на репетиции ему оставалась всего неделя, что смущало журналистку, но не смущало его. Именно потому, что балет такой новый, танцевать в нем интересно, потому что еще свеж энтузиазм, дух приключения. На этом месте, разумеется, нужно было вдаться в абстракцию: "Молодости свойственно желание развиваться". И вообще, с другими труппами еще меньше времени было на репетиции, одна-две - этого достаточно.
- На вопрос, не хотел бы он сам что-нибудь поставить, начинает стесняться и говорить, что еще не дорос до полнометражных балетов, однако, как мы знаем, уже в июне этого года он начал репетировать "Раймонду" с вспомогательной труппой Ковент-Гардена. К лету дорос, в общем.
- Его спросили, правда ли, что он ненавидит публику, и он сказал: конечно нет. Отношения между артистом и публикой такие же, как вся жизнь: это борьба. "Пока ты хорош, они счастливы, но стоит тебе ослабеть, ошибиться, и они готовы разорвать тебя на части. Однако это естественно." - И лицо его стало совершенно татарским (как будто журналистка повидала в жизни много татар). Тут он внезапно поминает Дарвина, хотя в точности процитировать не может, не припомнит чот, но именно Дарвин объясняет, что происходит между публикой и исполнителем. "Публика должна присутствовать. Она улучшает мою технику. ... Нельзя упражняться в одной только студии, потому что это не дает достаточного напряжения, чтобы выдать лучшее, на что ты способен".
***
Вот это мне лично кажется важным и многое объясняет - и нелюбовь Рудольфа к репетициям, и то, что многие считали потаканием вкусам толпы, и то, почему он так долго отказывался уходить со сцены, говоря "пока на меня хотят смотреть, я буду танцевать". Все эти убеждения сформировались довольно рано.На самом деле "толпа" выступала для него своего рода учителем, единственным критерием развития, - а как раз примерно с 1964 года у него не было других. Именно с этого года он совсем перестал слушать Эрика, когда они (летом) разругались во время постановки "Лебединого озера" в Вене.
***
- Еще там есть небольшое интервью с Марго, в котором она предчувствует, как ей будет тяжело в Австралии, поскольку обычно она не танцует больше двух полнометражных балетов в неделю, а тут придется аж в трех (только я не поняла, какой третий), и действительно, это было тяжелое время для нее. Когда журналистка спрашивает ее, каковы перспективы у молодой австралийской труппы, Марго очень осторожна в прогнозах: сначала нужно наработать репертуар, потом погастролировать где-то в своем регионе, а уж после можно в Англию, в Европу... Но опять-таки нам известно, что уже в следующем 1965 году австралийская труппа отправилась в европейское турне с приглашенной звездой Рудольфом Нуреевым - у него все происходило быстро.
***
В общем, очень содержательное интервью, особенно для женского журнала, с кучей интересных нюансов.