просто бормочу всякое, лишь бы не работатьПеречитываю щас Хью Стокса Prince of Pleasure (уже даже не отплевываясь каждые две минуты), как раз дошла до смерти Генриетты. Невозможно не ломать голову над тем, отравили ее или нет, хотя, как правильно пишет Стокс, точно узнать это не получится никогда. Много аргументов против: ее слабое здоровье, с самого детства, усугубленное ранними лишениями и последующими бесконечными беременностями; реакция короля, который никого за это не наказал, даже косвенным образом, пусть даже прямым он не мог из-за репутационных потерь; поведение Месье, скрупулезно зафиксированное мадам де Лафайетт в день ее смерти, - оно абсолютно невинно, а притворяться он вроде как не очень умел; и т.д.
Но остается и много странных, необъяснимых нюансов: то, что ей стало намного лучше во время путешествия в Англию и резко хуже по возвращении; прибытие Мореля в Пале-Рояль точно накануне отъезда супругов Орлеанских в Сен-Клу и за несколько дней до ее смерти; и даже это невинная реакция Месье вызывает некоторое недоумение: он не мог не понимать, что его обвинят в ее отравлении, но это его явно не беспокоило.
Можно зайти с другой стороны и задать вопрос: кому выгодно? И, после Месье и шевалье, третьим в списке внезапно оказывается Людовик.
Потому что она создавала ему до хрена проблем с момента своей свадьбы. Она кокетничала напропалую и тем самым бесила Месье. О ее похождениях печатали памфлеты в Голландии. Допустим, ссоры Мадам и Месье Людовика как раз устраивали, потому что, объединившись, они представляли бы собой опасную силу. Но памфлеты - это уже перебор для короля, очень озабоченного имиджем Франции. Кроме того, она мешала ему с Лавальер, все время вставала на сторону королевы, из-за этого не раз возникали скандалы. А главное, она хотела участвовать в управлении государством и имела такую возможность благодаря своему брату Карлу, английскому королю. Сам этот ее триумф, Дуврский договор, как мне кажется, должен был бесить Людовика не меньше, чем Филиппа, потому что Карл точно так же выкручивал ему руки, требуя уважать свою сестру. И вот она, при помощи брата, добилась изгнания де Лоррена, а это привело к такой реакции Филиппа, которой Людовик не ожидал и совсем не хотел. Сегодня его демарш - пустяк и ничего не значит, но завтра может быть наоборот.
Де Лоррен тоже создавал королю проблемы, но он был вполне договороспособен, а Генриетта нет. Де Лоррена можно было выгнать из Франции, посадить в замок Иф, а Генриетту нет. Кто знает, чего бы она захотела после Дуврского договора. Кто знает, до чего дошел бы Филипп в своей ненависти к ней. Проще было убрать ее и вернуть де Лоррена, заставив его сохранять лояльность королю, - что, собственно, и произошло.
Насколько я знаю, такие версии высказывались, только не помню кем. Аргумент против один, но мощный - это не похоже на Людовика. Это действительно похоже на де Лоррена и Эффиа, вся эта тайная гнусность. Вся Европа обвиняла в убийстве Генриетты шевалье. Допустим, Людовик не мог признать факт убийства и начать открытое расследование, потому что это бросило бы тень на его брата и было невыгодно политически; даже Карл не хотел расследования. Но Людовик мог, допустим, не возвращать из ссылки де Лоррена и заставить Месье уволить Эффиа - хотя бы уволить. Не сразу, потом, потихоньку, под благовидным предлогом. Но ни хрена. Почему? Потому что они с де Лорреном оказали ему услугу?
Но увы, логичнее всего эта история выглядит, если предположить, что Генриетта умерла по естественным причинам. Мештем вся Европа обвиняет де Лоррена. Допустим, Людовик устраивает тайное расследование и выясняет, что никто ее не травил, и думает: "А ведь могли бы!" И прощает шевалье, и возвращает его во Францию сразу после того, как улеглись слухи.