Фиванский отряд Короля-Солнце

[nakedsword]

старое

Вынесу из каментов то, что нашла в книге Louis Crompton Homosexuality&Civilization:

и там есть главка, которая называется "Шесть генералов", и посвящена она Конде, Вандому, Виллару, Люксембургу, принцу Оранскому и Евгению Савойскому.
Про Конде в частности сказано, что он покровительствовал поэтам-либертинам, и один из них, Сен-Павен, написал такие стихи про него, в связи с тем, что Конде часто сравнивали с Юлием Цезарем:
For your honor I am jealous: / this parallel gives me pain, / Caesar, just between us, / was also a bugger like you, / but never so great a captain.
Колиньи-Салиньи примерно то же самое говорил в прозе: A fellow general, the comte de Coligny-Saligny, the devoted friend in his youth, praised Condé’s wit and his courage but swore “on the Holy Gospels that I hold in my hand” that he was a sodomite.
И тот стишок про Ла Мюссе и про огонь и воду тоже цитируется.

Про Люксембурга. Цитируется тот же Прими Висконти: The marquis de Montrevel had introduced
me to Luxembourg and apprized me how the young and handsome
Tallart, the son of madame de La Baume, was in the campaign more to serve
the general than the king. Luxembourg, Créquy, La Vallière and Seignelay
formed a society in which the first two were actors, the other two submissives
[courtisans].” The duc de Tallart later became a field marshal.

Люксембург сверху! А Сеньеле - это что, тот самый Сеньеле, сын Кольбера? Так может, не зря письма Марсана о нем такие сладкие были? )) И вдову его подцепил не просто так? )

Еще оттуда: при дворе Людовика бисексуалов называли au poil et à la plume "те, кто по меху и перьям", по аналогии с универсальными охотниками, которые бьют и зверей, и птиц.

Про Оранского. Когда он умер, то его последний любовник ужасно по нему горевал. И Мадам аж обидно стало за Месье, что его мальчики по нему так не плакали.
William’s second love was another young Dutchman, Arnold Joost Keppel,
who consoled him in his final years. When Madame heard that Keppel
had almost “died of grief ” at the king’s death in 1702, she remarked sadly, reflecting
on the self-seeking greed of Monsieur’s lovers, “We have hardly seen
any similar friendship here in my husband’s circle.

Вандом. О его военных успехах говорили так: "He took the pox and Barcelona / And each from the wrong side".
Хотя абсолютно все знали, что он пассивный содомит (Конти сверху! ), он был крайне популярен и при дворе, и в армии, и среди простого народа. Толпа его воспринимала как полубога, стоило карете показаться на улице, как все начинали кричать: "Да здравствует Вандом!"
Приводится цитата из Сен-Симона, насчет того, что король, ненавидевший содомию, при этом любил Вандома, который вообще не скрывал своих привычек.

И добавлю к этому то, что нашла у Дидье Годара в книге "Вкусы Месье":

Про Конде.
Дается известная цитата про него из писем Мадам, правда, с интересным окончанием, которое обычно опускают: «В армии он привык к юным кавалерам, а когда вернулся, уже не мог иметь дела с дамами. Он оправдывался тем, что был болен и ему так часто пускали кровь, что у него не осталось сил на любовь». (Только на то, чтобы задницу подставлять красавчикам-«дамуазо», бгг.)
В 1640 году во время осады Арраса он познакомился с Ла Мюссе.
Далее излагается история с Бюсси-Рабутеном и Гито от 1647 года. Автор подчеркивает, что хотя Бюсси обижен, он не позволяет себе никаких гомофобных высказываний. Его возмущает только то, что Гито - «маленький мальчик», да еще и низкого происхождения. Годар видит в этом не особенность характера Бюсси, а отражение взглядов, принятых в ту эпоху. (А я бы еще сказала, что дело в монументальной личности Конде, на которую далеко не каждый осмеливался напрыгнуть даже в мыслях.)

Внезапно Ла Фейяд! И он туда же.
(Вообще я подобного и ожидала. Потому что Конде писал Марии Гонзага про ссору Ла Фейяда и шевалье. А ранее про ссору Лавальера и шевалье. Мне кажется, не просто так он за этими юношами наблюдал.)

Еще был «прекрасный маркиз» де Курсильон, сын Данжо, «столь доблестный воин, что король доверил ему, семнадцатилетнему, полк Ла Марк, хотя был хорошо информирован о пристрастии маркиза к своему полу».

Затем маршал д'Юксель, про которого сочиняли стишки:
Д'Юксель полюбит юбку
Когда я перестану любить вино…
Однажды он обедал с двумя приятелями, один из которых разделял его вкус к мальчикам. А другой сказал, что он вообще не верит, что такие «животные» (букв. собаки) существуют. И этот приятель сказал: «Нет, они существуют, и бывают трех типов: богатые псы, как господин маршал, бедные сучки, как я, и такие идиоты, как вы».

Затем Виллар. Юный принц Айзенбах однажды чуть не приказал избить его палками, потому что он признался принцу в любви. Маршал был женат на красивой женщине; оба супруга одинаково страстно любили мужчин и бегали за ними.

Принц Евгений Савойский. В молодости, еще будучи шевалье де Кариньяно, он участвовал в оргиях Пале-Рояля и даже зарабатывал себе на жизнь проституцией, за что был прозван Мадам Путана. И он, и Виллар, и Месье, и Вандом (как и Конде до них) выходили на поле боя не иначе как в окружении своих миньонов.

Вандом. Его описание в мемуарах шевалье де Кинси: «Мимо проехал верхом господин де Вандом. За ним несли отобранные у врага знамена, все окровавленные. Его камзол и веста были расстегнуты, рубашка вся в табаке и пыли. Он выглядел, как бог Марс». Марс и Силен одновременно, добавляет Годар. Всю свою жизнь Вандом был «немного больше, чем человек», и при этом полностью отдавался мужской любви. Его обслуживали камердинеры и субалтерны. Все знали, с кем он спит, и обращались с его любовниками с особой почтительностью.
Некий Морепа пишет, что крестьяне из его имения в Ане прекрасно знали, как герцог любит, чтобы его хорошенько трахнули. И поэтому старались попадаться на его пути, когда он выезжал на охоту: он платил им за это золотом, а они потом могли выплатить подати.

Про Месье. Маршал Юмьер, который был его генерал-лейтенантом во время Голландской войны, рассказывал, что ему пришлось один раз отложить атаку, потому что Месье долго надевал парик и расправлял его перед зеркалом. И другие придворные говорили, что во время кампании он одевался так, «как будто собирался навестить мадам де Грансей».
Но вообще пристрастие к пудре, мушкам, лентам и прочему осуждалось еще в «Солдатском катехизисе» от 1642 года (а раз осуждалось, значит, было широко распространено).


Возможно, в их полку прибыло:


Герцог Бервик, незаконный сын Якова II Стюарта, отличился во время Войны за испанское наследство, стал маршалом Франции.
Компромат, собственно, заключается в том, что в юности он много тусовался с Люксембургом и принцем Конти-младшим, а эта компания ничью репутацию не сделает лучше. Правда, в первый раз женился по любви, а во втором браке настрогал хуеву тучу детей. Ну, может, нагулялся

И, чтоб два раза не вставать, про Франсуа д'Альберготти. Портрет его только в пожилом возрасте, но явно мужчина видный.


Он был фаворитом Люксембурга. Но! Незадолго до смерти оного ушел к Вандому! То есть бросил старую тусовку - сына Люксембурга, принца Конти, герцога Бурбона-Конде и переметнулся во враждебный лагерь Вандомов. Наверное, потому что воевать хотел, а тех Людовик на войну не пускал.