Собственно, сам-то фильм я смотрела давно, почти сразу после того, как он вышел, и очень восторгалась этой драматической драмой с кучей моральных выборов, психологических противостояний и подводных течений, словом, примерно тем, за что я потом так крепко полюбила Dragon Age: Origins и даже DAII. Но! Тогда я еще не была слэшером и не любила Колина Фаррелла, а с тех пор многое изменилось, кое-что, кстати, совсем недавно.
Короче говоря, сегодняшний просмотр устроил себе внутренний слэшер и резвился всю дорогу, как Лев Толстой. Перло его так, что разве что не махал трусами из окна, а его завывания в очередной раз заставили кота покинуть помещение. Нет, ну правда, по количеству двусмысленных диалогов этот фильм переплюнет некоторые творения Куросавы, которые вообще можно спокойно смотреть как горячий самурайский преслэш.

И вот что увидел внутренний слэшерЖил да был старый боевой пидорас Макнамара, пока не попал в плен. А в плену он встретился с другим харизматичным боевым пидорасом Висселем, и давай они юститься и романситься на соперничестве. Виссель свою работу ненавидит, сын погиб, жизнь проебана, война проиграна, ему скучно и тоскливо, так почему бы и не поебаться-то? Макнамара сопротивляется, как христианская девственница: мол, нас в Вест-Пойнте такому не учили, и вообще ты враг, носитель бесчеловечной идеологии, а я Арагорн, сын Араторна представитель сил добра, света и демократии. Виссель ему: а у вас негров линчуют, говно твоя демократия, мир это война, свобода это рабство, все в мире относительно, так почему бы и не на сеновал? Разумеется, они не прямо о ебле говорят, а всякими намеками, отчего и прикольнее. Макнамара поддерживает всю эту игру и регулярно бухает шнапс с Висселем, порой даже притворяясь, что дает слабину, для того, чтобы Виссель не сорвался с крючка, но это только способ запудрить ему мозги и отвлечь внимание от подкопа. Однако же не все так просто, и изюминка всего этого дела в том, что у Макнамары за всю его жизнь не было не то что нормальных отношений, но даже такой связи, за которую потом не было бы стыдно. А в глубине его души еще живет маленькая Ассоль, ждущая алых парусов на горизонте, и вообще-то, по-хорошему, если бы Виссель не был фашистом, он был бы натуральным капитаном Греем. Проще говоря, о таком мужике Макнамара не смел даже мечтать. И когда он сказал ему: "Жаль, что мы не встретились, когда ты учился в Йеле", он вообще-то не очень-то притворялся.
Но Макнамара думал, что крепко придушил свою внутреннюю Ассоль, - до того момента, пока в лагере не появился Харт.
Да, а Виссель тоже был не дурак и догадывался, что Макнамара какую-то фигу в кармане держит, и в качестве превентивной меры вступил в разного рода сношения с Бедфордом, который давал ему в жопу за ботинки, деньги и документы. Макнамара об этом догадывался и бесился, но как бы праведно бесился, вот мол, глядите какой предатель этот Бедфорд, придушить его, как Дездемо... короче, придушить бы его, мерзавца.
Но Бедфорд - это фигня, потому что Виссель его не может считать равным, а вот Харт - совсем другое дело. И тут-то Макнамару перекосоебливает так, что он уже не может это скрыть. Виссель это видит и от души радуется, зовет теперь Харта на шнапс под разными предлогами и наслаждается ревностью Макнамары. Харт ваще не в теме, он ничего не понимает до последнего, как и в кино. Однако же, если описывать все это, то начинать надо как в фильме, с попадания Харта в лагерь, и ПОВ чтоб был его, и чтоб со стороны казалось, что Виссель его обольщает, а Макнамара его ненавидит за то, что он спит с врагом. Но он, конечно, не спит, хотя бы потому, что Виссель ему и не предлагает.
Тем временем события фильма идут своим чередом, и вся эпопея с неграми и судом разворачивается вроде бы как часть ривал-романса Висселя и Макнамары, а подкоп меж тем роется. И примерно тогда, когда Харт обнаруживает подкоп, он обнаруживает также (я хз как, в общем, как-то обнаруживает, может, кто-то из пленных проговаривается), что Виссель спал с Бедфордом. Харт немного тупо пытается шантажировать этим Висселя, но тот, конечно, смеется ему в лицо и говорит: если мне налепить розовый треугольник, то и вашему полковнику тоже. Харт: чо за бред, откуда инфа? Виссель: из первых рук, муахаха, я имел его на том же столе, что и Бедфорда. Ну, то есть выдает желаемое за действительное. И тут Харт просекает, что Виссель манипулировал им, чтобы достать Макнамару, а тот убил Бедфорда как бы с высокими целями, но и не только. В общем, Харт понимает, что оказался меж двух старых боевых пидорасов, и если выживет, то только чудом.
Ну вот, а в конце Макнамара возвращается не только ради чести, но и для того, чтобы посмотреть в последний раз на человека, с которым при других обстоятельствах он мог бы умчаться на алых парусах.
Конечно, я не буду писать фанфик по "Войне Харта", потому что никто его не будет читать, а чтобы писать "для себя" история слишком сложная и трудозатратная, но оставлю тут как мотив для возможного ориджа и или фанфика по другому фандому. Вот на треугольник Дамблдор - Гриндевальд - Криденс (ну или там Ньют) это неплохо ложится.
P.S. Че-то забыла написать, как эта история видится со стороны Харта, а там очень кинково на самом деле. Потому что он же и вправду думает, что Виссель его домогается, т.е. Харт выступает в роли дамазели в дистрессе, прекрасной девы, на чью добродетель покушается пленивший ее негодяй - короче, см. романы Джудит Макнот. Нарушены границы его личности, еще когда его допрашивали перед лагерем, нарушены границы тела, когда его голого в камеру сажали, он полностью доступен, Виссель может сделать с ним что угодно. А тут еще злобный Макнамара шныряет рядом и негодующе зыркает - Харт-то поначалу думает, что тот его презирает как опозоренную деву, и не докажешь ничего. По идее, Макнамара должен выступать рыцарем, который спасет Харта от насильника, и, возможно, Харт даже рассчитывает на это какое-то время: на то, что тот одумается и помчится его спасать. И читатель ждет вместе с ним. А потом хуяк!" - все переворачивается, и девой оказывается Макнамара, и именно его честь под угрозой, а Харт его честь спасает, когда говорит: "вы должны признаться в убийстве, это между вами и Висселем, нечего сюда других людей впутывать, или дай ему, или откажи", вон оно как.