Плюс-минус упорядочила кое-какую информацию.
Начну с этого отрывочка из Старшей Мадемуазель за 1658 год, о периоде болезни короля:

"Этот мужчина [де Гиш], старше его [Месье] на три года, был красив, хорошо сложён, остроумен, приятен в беседе, завзятый шутник и насмешник. Наконец, дело зашло так далеко, что королева запретила Месьё говорить с ним один на один, и, едва тот оказывался там же, где он, как туда втроём приходили маршал Дю Плесси, де Грансей и Милле, служившие помощниками его гувернёра. Королева полагала очень дурным, что зимой мадам де Шуази несколько раз помогла Месьё тайно увидеться с графом де Гишем, так, как могли бы устраивать свидание для любовницы. Говорили, будто Виллькье, бывший в фаворе у Месьё прежде графа де Гиша и всё ещё отлично с ним ладящий, во время болезни короля предложил Месьё свой город Булонь, ежели тот пожелает туда приехать."

Интересуют отсюда такие фамилии:
Дю Плесси, маршал Дюплесси-Прален, впоследствии герцог де Шуазель, военачальник и дипломат, оставил мемуары, для нас совершенно неинтересные. Воевал под началом графа д'Аркура в Италии и Каталонии, там же выполнял представительские миссии, за подвиги в Каталонии получил звание маршала. С самого начала Фронды принял сторону Мазарини, за участие в осаде Парижа получил пост воспитателя Месье в 1649 году. Командовал войсками в битве при Ретеле в декабре 1650 года и разгромил Тюренна, возглавлявшего "армию освобождения принцев".
Маркиз де Виллькье, Louis-Marie-Victor d'Aumont de Rochebaron (1632–1704), упомянутый здесь, был сыном маршала д'Омона, Antoine d’Aumont de Rochebaron (1601—1669), и Катрин Скаррон, то ли племянницы, то ли кузины поэта Скаррона. Свое звание и герцогский титул к нему маршал получил за ту же битву при Ретеле, при которой весьма отличился.
И в ней же отличился человек, который в этом отрывке не упомянут, а именно Ашиль де Лонгваль, отец Маникана, который тоже был за это всячески вознагражден.
А в феврале состоялся дебют короля в "Балете Кассандры", где танцевали также де Гиш, Маникан, Виллькье-младший и Месье.

Как я все это вижуВ декабре 1650 года положение королевы и Мазарини было как никогда отчаянным, и своих верных слуг, принесших им столь славную победу над Тюренном, они прямо-таки осыпали милостями. В том числе пригласили их сыновей в ближайшее окружение юного короля и Месье. Виллькье и Маникан для пущей важности назвались маркизами, и для Виллькье этот титул как "почетный" был утвержден королем в 1666 году, а для Маникана вряд ли.
Вот, а де Гиш обретался при дворе и раньше, и так они все и познакомились. Королю и де Гишу было 12 и 13, Маникану - 16, Виллькье - уже около 18, а Месье был младше всех. Скорее всего, учитывая, как король обращался с ним всю жизнь, Месье и тогда более или менее третировали. Гиш с Маниканом следовали примеру короля и как минимум не обращали на его брата особого внимания. Тот утешался дружбой с благоразумным Виллькье, и это была именно дружба, потому что Виллькье вроде бы не отгоняли от Месье ссаными тряпками (хотя надо еще пошерстить письма Мазарини).
Вот, а затем Гиш с Маниканом открывают все особенности своей сексуальности и наслаждаются этим. Возможно, они попытались поделиться своими открытиями с королем, но не встретили энтузиазма (отсюда слух, что Маникан пытался соблазнить короля). И тогда их взор обратился на Месье. Может, была какая-то конкретная причина для этого, и правда то, что Месье экспериментировал с Манчини, а может, по нему просто стало все видно, как видно было потом до конца его дней. Месье приходит в восторг от того, что наконец-то все его романтические мечты, проецируемые ранее на Жуайеза и, возможно, Виллькье, наконец-то обрели плоть. А еще от того, что приятели брата наконец-то обратили на него хоть какое-то внимание. И по уши влюбляется в де Гиша, для которого это все было просто баловство.

У младшего Виллькье все потом сложилось хорошо, он стал капитаном королевской гвардии, женился в 1660 году на родной сестре Лувуа. Правда, она рано умерла, в 1668, и вторым браком он женился на одной из дочерей маршала Ла Мотт-Уданкура, которую звали Франсуаза-Анжелика. читать дальшеНу и так, к слову: вторая дочь этого маршала стала той самой Вантадур, которая спасла маленького Людовика 15 от врачей. Мать этих дам, жена маршала, тоже была воспитательницей королевских детей при Анне Австрийской. Все бы ничего, но в девичестве ее звали м-ль де Тусси, и именно к ней подкатывал Конде, чтобы за вознаграждение сделать ее своей любовницей. Видимо, об этом никто так и не узнал.
(На всякий случай запишу сюда, что Анна-Люсия де Ла Мотт-Уданкур, та самая, к которой молодой Людовик лазал в окно с Сент-Эньяном и которой Генриетта с Олимпией Манчини хотели заменить Лавальер, - это дочь сводного брата маршала Ла Мотт-Уданкура).
Под началом маршала д'Омона воевал шевалье в Деволюционную войну, и на его вдове, урожденной Скаррон, пытался жениться Марсан, но, видимо, не женился, остался только брачный контракт.
Вот такая придворная Санта-Барбара, а кто слушал - молодец

P.S. Добавлю все-таки сюда, потому что надо куда-то эти мелкие факты складывать, мало ли что где всплывет.
Мадам де Коэткен, которая вытрясла из Тюренна тайну Дуврского соглашения и передала ее шевалье, была дочерью того самого Анри де Роган-Шабо, который тусовался с Конде. Про всю их семью говорили, что они "удачливы в любви". Если герцогиня д'Эльбеф, бабка шевалье, действительно была из тех самых Шабо, значит, они были дальними родственниками. Но вряд ли бургундские Шабо, вассально подчиненные дому Конде и, по крайней мере частично, гугеноты, очень дружили с лотарингцами. Тем более что герцогиня д'Эльбеф, пользуясь своим новообретенным статусом иностранной принцессы, отсудила у бургундских родственников все, что можно и нельзя. Роганы, тоже гугеноты в прошлом, ненавидели лотарингцев по своим причинам - потому что очень хотели стать иностранными принцами. Как и Буйоны, опять-таки гугеноты. И вот мадам де Коэткен предает эти фамильные и религиозные связи ради прекрасных глаз шевалье.