Еще когда я смотрела "Королеву и кардинала", мне пришло в голову, что должен быть, по идее, какой-то масштабный эпический кинец по эпохе, его просто не может не быть. И таки да, это фильм Арианы Мнушкиной "Мольер".
читать дальшеАриана Мнушкина - дочь театрального режиссера российского происхождения и основательница цирка "Солей". Сопродюсерами фильма были ее отец и Клод Лелуш, бюджет фильма по тем временам был просто фантастический, и в итоге фильм провалился в Каннах, провалился в прокате, провалился везде. Почему - становится ясно со второй части фильма, а поначалу все просто прекрасно. Сцены из детства Мольера - просто чудо, очень крут карнавал в Орлеане, а музыка! какая музыка! Хотя, может, это просто я люблю этнику.
Но дальше становится все пафоснее, помпезнее и надрывнее, и так и хочется сказать: ты же о комедианте фильм снимаешь, нафига это все? До конца я не сумела досмотреть, хотя и очень старалась.
Что еще в этом кине хорошего, так это Людовик с Филиппом, а также принц Конти. Принц Конти вообще супер, мне так жаль, что кинематографисты обходят его вниманием, он же сама гнусность во плоти.



С Луи и Филиппом все бы ничего, но они лет на 15 старше, чем были в то время, и с костюмами не все ладно, и бородку такую тогда уже не носили, по крайней мере молодые люди, и Людовик почему-то без усов. Но это мелочи, главное, Филипп тут как конфетка, блестит глазками, улыбается и ведет себя крайне любезно. Там есть две контрастные сцены: 1) Мольер представляет свою труппу принцу Конти, и тот ведет себя как мудак, 2) Мольер представляет труппу Филиппу, и тот ведет себя крайне няшно, снимает шляпу перед дамами и т.д.





Людовик такой был лет в 35-40, но не в 20.



Очень классно, буквально двумя штрихами, передано соперничество между братьями: едва Филипп слышит, что король прибыл во дворец, как тут же выпаливает: "Я даю труппе свое имя" - чтобы успеть до короля.
Не понравился какой-то детский антиклерикализм режиссера: все верующие - плохие, все неверующие - хорошие. Я сама атеист/агностик, но отлично сознаю, что это не так.
Фильм в настоящее время может заинтересовать только любителей барочного театра, который (наверное) представлен там весьма аутентично, хотя фиг его знает, я не специалист.

@темы: кино, история

@темы: Зевран Араннай, Dragon Age

@темы: Месье, Версаль

Фильм просмотрен в рамках очередной волны угорания по Гизам: они меня периодически накрывают ровно с 6 лет, когда я на спор с сестрой прочитала "Королеву Марго", ничего там не поняла, кроме главного - Гизы ахуенны, и начала строчить фички печатными буквами. В них Марго бросала всяких невнятных Ла Молей и удалялась с Гизом в закат. Интересно, что Наваррский мне тоже нравился, но до слэша я в те годы не додумалась еще.
И вот я включаю это кинцо и немедленно падаю в обморок, потому что Генриха Гиза тут играет Гаспар Ульель, и он В ШРАМАХ.
много текста и картинок

Вообще-то это не должно было стать сюрпризом, аннотацию читала, про Меченого знаю, но я просто не сознавала всего великолепия Ульеля, помноженного на шрамный кинк. Я же нечеловечески прусь от мужиков в шрамах. В идеале они должны выглядеть вот так:


Ульель, конечно, не такой брутал и несколько пригламуренный, но на фоне всех остальных он действительно выглядит как Беренджер во "Взводе".
Например, на фоне молодого герцога Анжуйского (будущего Генриха III): сердце встрепыхнуло в предвкушении встречи с ним, и да, он ну такой Генрих, ну такой Третий, со всеми своими миньонами, бритвочкой для чистки языка и безупречными манерами. И челочка! У него челочка! Ни у кого нет, а у него есть, сразу видно - брат короля, а не хрен с горы.



Это ОТП

Правда, Анжуйский тут слегка гетеросексуальный, потому что в романе мадам де Лафайетт, по которому кино снято, он именно такой, и из песни слова не выкинешь, но режиссер нам разбросал тонкие намеки, вроде лапанья невзначай полуобнаженных миньонов.
Однако надо сказать, что несмотря на этих и других очешуительных мужиков, несмотря на однозначное умение режиссера создать атмосферу мрачного Возрождения, фильм бы не состоялся, если бы не главная героиня в исполнении Мелани Тьерри.



Она играет виртуозно, переигрывает всех на раз, крадет у всех сцены, за ней наблюдаешь с восторгом, и это при том, что блондинки-инженю для меня однозначный сквик, но она такая естественная и правильная, что я об этом просто забыла.
И вот, значит, есть йуная Мари де Мезьер, которую хотят выдать за Майенна, младшего брата Генриха Гиза, и она не то чтобы против, хотя ей больше нравится старший. Он тоже не против, и его-то резоны понятны: брат - тюфяк (хотя не совсем ясно, отчего человек, которого в дальнейшем прозвали Мясником, тут такой пассивный), позволит ему пользоваться женой, а сам он сделает более выгодную партию. А Мари типа сама невинность, ну совершенно об этой подоплеке не догадывается, только зажимается в кустах с Генрихом чуть ли не на глазах у жениха.
И вдруг вмешивается герцог де Монпансье, который уговаривает отца Мари отказать Гизам (все равно у них уже нет того влияния при дворе и в государстве) и выдать ее за сына герцога - Филиппа.
Мари встает на дыбы, получает от папеньки пару пощечин, уж совсем собирается в монастырь, но матушка ее умело уговаривает. "Дочь моя, - говорит она. - Вы с Генрихом все равно когда-нибудь спалитесь, и будет скандал, а оно вам надо? Выходите-ка за Филиппа от греха подальше".
Делать нечего, Мари соглашается, но напоследок приходит в спальню к братьям, которые ночуют у них в замке, и тут становится окончательно ясно, каким прекрасным мужем был бы Майенн. Братья спят в одной кровати (не подумайте плохого, это было принято тогда, да и много позже, мебели даже у герцогов не хватало), и пока Мари обменивается любезностями с Генрихом, Майенн себе преспокойно храпит.
А у Филиппа этого Монпансье на лбу написано крупными буквами ЛОХ, и эта надпись по ходу фильма разгорается все ярче. Он увозит ее в далекий замок, а сам не знает, с какой стороны к ней подойти.


По пути там несколько прелестных бытовых сценок, вроде первой брачной ночи в присутствии толпы народа, или диалога герцога, отца Филиппа, с умирающей женой, но это надо слышать и видеть. Все настолько метко и правдоподобно, что это прямо-таки луч света в темном царстве в наше время, когда исторические фильмы снимают или как лубки, или "по-молодежному", блеать.
Итак, Филипп худо-бедно окучивает Мари, и все еще могло хорошо сложиться, но на самом деле нет, потому что Филипп ЛОХ, а это судьба. Судьба призывает его опять на войну, и он оставляет жену на Шабана, а Шабан - это что-то вроде Джораха Мормонта при Деничке, ну один в один. Он гугенот и воплощение мудрости, учености и добродетели, и Филипп поручает ему окультурить Мари перед представлением ко двору, а то она даже читать не умеет.
Ну что бедной девушке делать? Захолустье, скукота, а тут хоть какие-то штаны, хоть и потрепанные. Она с ним кокетничает напропалую (естественно, с самым невинным видом "ачотакова"), и он в нее влюбляется. Но добродетельно. А ей того и надо, можно помыкать им теперь.
Филипп чо-то там воюет, но, конечно, не так круто, как Генрих Гиз, потом приходит к герцогу Анжуйскому в шатер и пресмыкается перед ним,


И ТУТ! ЗАХОДИТ! ОН!


И ГОВОРИТ: Я ПЛАКАЛ!


Потому что умер его любимый капитан, не в том смысле любимый, ну вы поняли.
Меня уже выносить можно было к тому времени. Блин, как давно мне не делали так хорошо.
Филипп приезжает с войны и наслаждается семейным счастьем, но недолго, потому что опять же судьба и буквы на лбу. В это время Анжуйский с Гизом и миньонами шли на Одессу, а вышли к Херсону, то есть немножко заблудились и попали к ним в замок. Не выставишь же.
Мари делает Гизу морду кирпичом, но Филипп все равно ревнует, и не только к нему, но и к Анжуйскому, который довольно нагло с ней заигрывает за столом, и ко всему, что шевелится. Дальше там еще одна прелестная бытовая сценка, где всю эту понаехавшую банду селят в одних покоях,


причем Гиз спит с Анжуйским на кровати, (а остальным, видимо, пришлось устраиваться на полу), и Жуайез СНИМАЕТ, БЛЯДЬ, С НЕГО САПОГИ.



Кот в этот момент забеспокоился, глядя на меня. Захотел покинуть помещение.
Тем временем отец Филиппа овдовел и женится на сестре Гиза, и призывает сына с женой срочно ко двору на свадьбу.
Тут нам между делом показывают абсолютно и бесповоротно охуительную Екатерину Медичи, нигде и никогда вы не видели такой Екатерины Медичи, дайте две.




А Гиз начинает буквально гоняться за Мари по Лувру, невзирая ни на что вообще, а уж на Филиппа в последнюю очередь, срать он хотел на эту глисту. Она немедленно млеет и тает, и дала бы ему прямо на подоконнике, но тут вмешивается гад Анжуйский и портит им всю малину. Филипп запирает Мари в покоях и ставит вокруг нее стражу, но извините, невозможно просто так взять и перестать быть лохом. Свидание влюбленным устраивает не кто иной, как Шабан, потому что любит Мари светлой и бескорыстной любовью. Поутру Филипп, задевая рогами потолок, отправляет Мари обратно в замок, а Шабана выгоняет нахуй.
Внезапно приключается Варфоломеевская ночь, и Шабана убивают, но перед тем он написал Мари трогательное письмо, где спалил всю контору. Рыдающий Филипп, надпись на лбу которого уже затмевает рассвет, загнав трех лошадей, привозит это письмо Мари вместе с сообщением, что Гиз готовится женится на принцессе Клевской в замке Блуа. "Если захотите туда поехать, я вам препятствовать не буду, но на этом между нами все будет кончено". "Ебать ты лох", - подумала Мари и помчалась в Блуа.
Но у нее тоже на лбу кое-что засветилось, потому что Генрих ей отнюдь не обрадовался. Ответил он ей в том же духе, что и де Лоррен Фьенн: "Мы любили друг друга, но в наши годы постоянство - это не добродетель. Ой, какая у вас чудесная собачка! А кто вам ее подарил?"
В итоге осталась Мари без мужа, без любовника, а Шабан погиб; в таких случаях дорога одна - монастырь.

читать дальше
Напоследок скажу, что мне очень понравилось то, что был передан дух романа, по мотивам которого снят фильм. Мадам де Лафайетт - она не просто мастер психологического анализа, он у нее напоминает паталогоанатомию или вскрытие, это прямо иногда пугает, как она своим ланцетом препарирует чувства. Вообще, 17 век называют веком открытия чувств и саморефлексии; люди внезапно поняли, что у них есть эмоции и стали их анализировать. Более того, эмоции, особенно при дворе, превратились в своего рода товар: кто что чувствует и к кому - это ценные сведения, которыми можно воспользоваться. Поэтому их нужно всеми силами прятать. Также чувства губительны, во всем полезна умеренность, которую тут воплощает Шабан, а еще Анжуйский. но Анжуйский-то понятно почему - потому что Мари ему на самом деле не нужна как женщина, он просто "участвует в охоте". И все это передано в фильме очень тщательно.

Мораль получается такая: мужики поиграются и бросят, не переоценивай свою власть над ними.
P.S. Да, смотреть обязательно в оригинальной озвучке с сабами, иначе лучше вовсе не смотреть. И в хорошем качестве, естественно.

@темы: кино

@темы: история, такое

@темы: история, книги

Наткнулась случайно на фотку Изабеллы Орлеанской (1878-1961), в замужестве герцогини де Гиз, прямого потомка Филиппа и Лизелотты. Мне показалось, что-то есть от пра...прадеда, некая томность во взоре что ли. Не говоря уже о том, что волшебная красавица.
фотки




Но оказалось, что ее дочка, тоже Изабелла Орлеанская (1900-1983), хоть и не так хороша, вообще вылитый Филипп!

читать дальше

А в первом браке она была графиней д'Аркур.

@темы: история

Никакого Конде при Сен-Готарде, разумеется, не было, Википедия врет. Австрийцы его просили, но Людовик не отпустил, потому что он всего четыре года как перестал быть государственным преступником, и чо-то как-то не хотелось давать ему под командование армию и вообще терять его из виду. Битву он описывал с чужих слов, если вообще описывал, если это не цитата из Колиньи приведена.
Главное, во французской статье ни слова о Конде нет, а у нас какой-то умник решил выпендриться. И на украинский переводили с русского, а не свою статью писали или хотя бы с французского переводили, и Конде там тоже значится. Господи, даже передрать нормально не умеют.
Поэтому и в письмах Конде Гонзаге ничего нет о Сен-Готардской битве, поэтому и в моей любимой книжке Эвелин Годли она не упоминается. А там было круто
И, кстати, подвиг де Лоррена - когда он турка зарубил и коняшку отобрал - это было не просто кидание понтов, а поднятие боевого духа, поэтому многим так запомнилось это событие. Турков до смерти боялись, просто какали в штаны при виде их, порой солдаты бросали оружие и убегали или даже позволяли себя зарезать, такой они нагоняли страх. А шевалье показал - не французам, те ничего не боялись, - а всем остальным, что это такие же люди, как все, и умирают так же легко.
Кроме того, он, в числе прочих, продемонстрировал доблесть французов перед немцами и венграми, т.е. сделал то, зачем их собственно и посылал туда Людовик, поэтому и был так облизан по возвращении. Не только он, конечно, но поскольку его поступок был нагляден и символичен, то и сам шевалье как бэ стал символом молодой французской нации, собирающейся нагнуть весь свет.
Попал в яблочко, одним словом.

@темы: история, такое, Шевалье

@темы: книги, такое