читать дальше- Кто действительно радовался предстоящей свадьбе, так это Конде-старший с Ришелье, что вылилось у них в эпические по размаху приготовления. Правда, по ходу дела выяснилось, что Ришелье, дав племяннице приданое, вычеркнул ее из завещания. Конде-старший с этим на словах согласился, а сам стал тайком готовиться к тому, чтобы опротестовать завещание после смерти Ришелье. Как выразился один историк, «каждая партия была уверена, что ловко провела другую, и таким образом между ними воцарилась гармония».
- Устройством празднеств занимался лично Ришелье, и они открылись 16 января 1641 года церемонией помолвки в апартаментах короля, как было принято для всех принцев крови.
- В тот же день в Пале-Кардиналь давали пьесу «Мириам» авторства самого Ришелье, и ему так понравилась постановка, что он начал аплодировать первым. Среди зрителей были король с королевой и весь двор, а затем зал превратили в танцевальный, и бал открыл жених в паре с королевой.
- Говорили, что он был такой же веселый, как обычно, но заметно бледный.
- Что касается 12-летней невесты, то ее обычное невезение ее в этот день не оставило. Ее одели в тяжелое платье с массой драгоценностей и туфли на очень высоких каблуках, т.к. она была крайне мелкой даже для своего возраста. И конечно, во время куранты она споткнулась и растянулась во весь рост.
- Ржали все, включая жениха, и никто не пожелал сгладить неловкость, как-то утешить ее; никто вообще не обращал внимания на ее чувства. Один только Конде-старший ходил от гостя к гостю и нахваливал ее: «Правда же она хорошенькая?» Учитывая, что это была неправда, лучше бы он молчал.
- 7 февраля, в день подписания брачного контракта, устроили другой спектакль: аллегорический балет под названием «Процветание Франции». Вся придворная молодежь приняла в нем участие, а К. играл две роли - Юпитера, который спускался с неба в театральной машине, и демона. Последняя роль, по общему признанию, ему особенно удалась.
- Кардинал был в самом лучшем настроении и «всех заставил танцевать, даже вдовствующую герцогиню д'Эльбеф (бабушка шевалье, та еще ведьма), старую добрую Вентадур и госпожу канцлершу».
- Свидетелями брачного контракта были король и Ришелье. Приданое составило 300000 ливров (вообще-то не баснословная сумма, за Катрин Невиль давали столько же) и кое-какая недвижимость. Кроме того, деньги следовало потратить конкретно на оплату старых долгов семей Конде и Монморанси (тоже обычное условие для многих брачных контрактов: наличку давали, всю или частично, строго под оговоренные цели). Принц и принцесса Конде давали сыну на жизнь 80000 ливров и доходы с некоторых земель, а кроме того, его объявляли единственным наследником (напомню, что принца Конти хотели пустить по духовной линии).
- Другими свидетелями были Гастон Орлеанский и его дочь, тогда 13-летняя, но уже очень сообразительная и наблюдательная. Уж ее-то в застенчивости никто бы не обвинил.
- Через два дня те же высокопоставленные гости присутствовали на венчании в часовне Пале-Кардиналь. Эта церемония прошла гораздо скромнее.
- И это было последнее появление К. на публике перед тем, как его свалила болезнь. Похоже, что он простудился во время репетиции балета, но все в открытую говорили, что болезнь приобрела столь опасный характер из-за того, что он так сильно не хотел жениться.
- Он болел так тяжело, что в какой-то момент все были уверены, что он не поправится никогда, даже если выживет. Все планы Ришелье летели к черту, и он очень переживал.
- До такой степени, что лично явился к постели больного, но К. был не в состоянии как-то на это отреагировать. Доктора боялись, что болезнь повредила его мозг.
- Бурдело, один из врачей, только через месяц писал Конде-старшему, что К. «может покидать свою комнату на 2-3 часа в день».
- Вскоре он уже выходил в конюшню смотреть лошадей и даже сам написал отцу, что «уже вполне здоров, только в ногах слабость». С этого момента доктора начинают жаловаться на то, что он ни с кем не хочет разговаривать и сопротивляется всем попыткам его развлечь.
- В частности его расстраивало то, что новая кампания началась без него, и у него не было никаких шансов присоединиться к армии (и к Ла Мюссе).
- Единственное, что его радовало, - это когда ему читали вслух с утра до ночи. А читали ему популярные галантные романы того времени, а также исторические книги. Впрочем, Бурдело сомневался, действительно ли К. это слушает, или это только повод ни с кем не разговаривать.
- Но к концу апреля темперамент взял свое, и К. внезапно стало лучше. Он велел позвать друзей, болтал с ними и смеялся, и вскоре стало ясно, что мозг его совсем не пострадал. (Фикрайтер с удовольствием придумал бы тут тайный визит Ла Мюссе с целительным хуем.)
- Когда доктора расспросили его, оказалось, что он четко помнит только первые 10 дней болезни. Потом у него уже не было горячки, но были галлюцинации, однако он их не помнил.
- На Вознесение (май 1641) К. впервые участвовал в церемониях в Нотр-Даме, и весь присутствующий народ благодарил Бога за его выздоровление.
- На радостях Ришелье подарил ему две лошади и таки отправил на фронт, но там, во-первых, совершенно негде было отличиться, а во-вторых, стало ясно, что еще не окончательно выздоровел.
- Поэтому Ришелье через отца велел К. ехать в Форж на воды, оттуда - в Париж и затем к своей жене в Мерлу, отдаленное поместье Монморанси.
- В Мерлу он застрял надолго, потому что жена его заболела оспой. Не очень весело ему было сидеть в деревне в ее компании, и осенью он начинает писать письма с настойчивыми намеками на то, что жена его уже месяц как здорова, и в деревне становится холодно, что не полезно для дам. (Тут надо обратить внимание, что он и шевельнуться не мог без разрешения отца и Ришелье.)
- Но Конде-старший по-прежнему старался держать его вдали от общества и двора. Он боялся, что сын употребит свои таланты на то, чтобы укрепить себя в независимой позиции. Он писал секретарю Ришелье: «Жизнь в Париже, вдали от меня и кардинала (оба были на фронте), будет крайне вредна для него (то есть К.)».
- К. оставался послушным на словах, но потихоньку учился бороться. Очень скоро, например, Ришелье обнаружил, что его шпионская сеть ни на что не годится. Мегрен был слишком глуп, чтобы провести К., и тот сам стал обманывать его путем ложных признаний.
- К. стал окружать себя людьми, преданными ему лично, и один из них, его метрдотель Дамур, взял и вызвал Мегрена на дуэль. И убил его. К. тут якобы был ни при чем и выразил свою обеспокоенность, но пальцем не шевельнул, чтобы наказать Дамура.
- На замену Мегрену Ришелье подобрал кандидатуру получше. Это был граф де Турвиль, один из немногих, с кем К. разрешали общаться в детстве, и К. ему доверял.
- Может быть, кардинал не так расстроился бы из-за Мегрена, но главная проблема заключалась в том, что К. постоянно и открыто пренебрегал своей женой. И тут Ришелье ничего не мог сделать. (Я так понимаю, он, помимо прочего, ее не трахал.)
- К. добился того, что Отель Рошгюйон в Париже выделили ему в качестве постоянной резиденции. Жадный папаша обставил его так скудно, что Ришелье пришлось поделиться своей мебелью.
- И как только К. с женой туда въехал, он начал занимать место в обществе и при дворе, которого заслуживал. К примеру, стал посещать заседания Парламента, писать положенные этикетом письма (поздравления, соболезнования) от своего имени, принимать у себя всякую интеллигенцию.
- Жену его при этом редко видели на публике, все ею пренебрегали, и семья К. в том числе, следуя его примеру. За нее мог бы вступиться Конде-старший, но он был при войсках в Руссильоне. А уже стало ясно, что больше никого К. слушать не будет.
- Принцессе Конде нафиг не сдалась ее невестка, зато она с большим удовольствием принимала сына в своем кругу. В него входила Мария де Гонзага, бывшая любовь Сен-Мара и будущая польская королева, с которой К. потом долго переписывался.
- А также: мадам де Рамбуйе и ее дочь Жюли, мадам де Сабле, все обладавшие немалым культурным авторитетом и влиянием.
- А также: Корнель, Вуатюр, Бенсерад и Саразен; м-ль Скюдери, посвятившая потом Конде своего «Великого Кира».
- Царила там Анна-Женевьева, но были и другие красавицы. В частности, сестры Мария-Луиза и Изабелла де Монморанси (будущая герцогиня де Шатийон), и еще две сестры: Анна и Марта дю Вижан. Изабелла и Марта вполне могли соперничать с Анной-Женевьевой красотой и очарованием.
- Конечно, несчастная жена К., мягко говоря, терялась на этом фоне. Как писала Старшая Мадемуазель, «она была еще таким ребенком, что и через два года после свадьбы играла в куклы, и вся семья ее мужа ее презирала и плохо с ней обращалась».
- В этот утонченный круг допускались тщательно отобранные молодые люди, которым разрешалось галантно флиртовать с красавицами и играть с ними в интеллектуальные игры. Их называли «дамуазо».
- Первыми среди них следует назвать самого К. и его кузена Франсуа де Монморанси-Бутвиля, будущего герцога Люксембургского.
- Другие отличались как храбростью, так и красотой, много обещали, но, как и прочие друзья К., погибли слишком рано и в основном в его кампаниях. Ла Мюссе тоже входил в этот круг (так что смекалистому фикрайтеру окончательно становится ясно, на чьей стороне играли мать и сестра К.).
-Из двух братьев Колиньи старший, Морис, ухаживал за Анной-Женевьевой, а младший, Гаспар - за Изабеллой де Монморанси.
- К. же романтически увлекся прекрасной Мартой дю Вижан, прециозницей из прециозниц. Автор всячески подчеркивает, что этот роман был чисто духовным, хотя, наверное, не надуманным.
- Однако, как только Ришелье о нем прознал, он решил услать К. подальше из Парижа. Отель Рошгюйон закрыли. Юную герцогиню отправили доучиваться в монастырь кармелиток в Сен-Дени, а самого К. - под пристальное наблюдение Ришелье в Нарбонну.
- Это последнее свидание между 20-летним принцем и 52-летним государственным деятелем оказалось самым напряженным. (Тут надо сделать пояснение, чтобы было яснее дальнейшее. Нам сейчас трудновато представить, какое значение имело в иерархическом обществе «право первенства», т.е. кто идет первым на церемониях, кто чью карету пропускает, кто на каком стуле сидит. Это было крайне важно, примерно как погоны в армии. Частично эта иерархия устанавливалась законодательно, как например, списки пэров в Парламенте, и тут все было четко, но в остальном правила оставались неписанными и важную роль играл прецедент. Кстати, этим очень ловко умели пользоваться Гизы, за что их так ненавидел Сен-Симон. Суть в том, что если сегодня ты кого-то пропустил вперед себя, завтра, того и гляди, он будет отдавать тебе приказы и отнимает у тебя еще какую-нибудь привилегию.)
- В данном случае загвоздка состояла в том, должен ли кардинал - князь Церкви - пропускать вперед себя принца крови. Ришелье считал, что не должен. Что касается самого Ришелье, тот тут у К. не было возражений, учитывая, какой пост в государстве тот занимал, а также то, что он был дядей его жены. Но в Нарбонне речь зашла о том, что тот же порядок должен соблюдаться и в отношении других кардиналов (чего раньше не было), и тут-то К. встал на дыбы.
- Здесь, в Нарбонее, К. впервые встретился со своим будущим врагом Мазарини, и как у них началось, так дальше и шло.
- Ришелье всем своим авторитетом давил, что К. должен пропускать впереди себя и Мазарини тоже, но К. уперся рогом. Он говорил: «Я сделаю все, что господин кардинал (Ришелье) прикажет, но я не верю, что он нанесет моей чести такой урон». А отцу писал так: «Я не пропущу вперед Мазарини ни по чьему приказу, только по вашему».
- В этом вопросе поколебалась даже рабская преданность Конде-старшего. Он понимал, что уступка в данном случае, затронет и его собственный ранг. В итоге Конде-старший и Ришелье достигли компромисса: Мазарини идет нафиг, а К. будет уступать первенство самому Ришелье и еще его брату Альфонсу дю Плесси де Ришелье, кардиналу Лионскому, личности совершенно непримечательной. К несчастью, с К.-то посоветоваться и забыли.
- Меж тем К. было велено возвращаться из Руссильона как раз через Лион, чтобы он имел возможность оказать эти самые почести кардиналу Лионскому, которого об этом предупредили.
- Тот почувствовал себя на седьмом небе от счастья и даже быстренько сделал ремонт в своей резиденции. К. же, получив инструкции, пришел в ярость.
- Он таки поехал через Лион, но и носа не сунул в заново обставленную резиденцию кардинала Лионского, и никто из его свиты (в которой хватало креатур его отца и Ришелье) не осмелился с ним спорить.
- К. остановился у местного архиепископа, кстати говоря, из семейства Виллеруа, и тот его всячески развлекал. Кардиналу Лионскому К. послал свои приветствия через приближенного, и тот тоже не очень заморачивался этикетом. То есть все это было намеренное и открытое оскорбление.
- Как только Ришелье об этом услышал, он буквально взбесился. Напрасно его уговаривали, что виной всему юность К. и скверные советы приближенных. Он отвечал, что «когда юность настолько просвещена, как в случае Господина Герцога, любой причиненный вред является злонамеренным и предумышленным», и никто из его окружения не имеет на него достаточно влияния, чтобы заставить его действовать против воли Ришелье.
- Однако Ришелье понимал, что и сам не может непосредственно влиять на К., а только через отца. К., как Бурбон, признает над собой власть только другого Бурбона.
- Так что он сделал вливание Конде-старшему и заявил, что исправить положение может только унизительное возвращение К. обратно в Лион с тем, чтобы нанести визит кардиналу Лионскому и воздать ему оговоренные почести.
- Лене и Турвиль всячески убеждали К. так и поступить. К примеру, поехать на охоту поблизости от города, а заодно как бы по пути завернуть к злосчастному кардиналу. К. заявил, что лучше пусть его доставят туда силой, чем он сам поедет.
- И его таки доставили силой - не кто иной, как собственный отец, до смерти перепуганный гневом Ришелье. Он лично прибыл к сыну, засунул его в лодку и по ужасной погоде отправил по Соне в Прованс, где сейчас находился кардинал Лионский.
- Лене пишет, что даже его отцу потребовались для этого все моральные силы.
- К. в итоге сделал, что требовалось, и вернулся к отцу в Дижон.
- Возможно, Конде-старший жалел о том, что так унизил сына, поскольку вместе с ним прибыла весть о том, что Ришелье при смерти. Тем не менее Конде-старший продолжал ему подчиняться и отправил сына в Париж к жене. Монастырь добавил ей немножко ума, и с ней уже нельзя было обращаться как с ребенком. (Автор тут выражается несколько туманно, но может, имеет в виду, что К. заставили наконец спать с женой. А может, и нет.)
- Ришелье умер 4 декабря 1642 года, и это стало счастьем для многих. Автор считает, что, с одной стороны, его влияние на К. было негативным: навязанный брак, шпионство, обманы, унижения и т.д. плохо повлияли на характер К. С другой стороны, именно Ришелье открыл дорогу его карьере. Едва ли не с последним вздохом он советовал Людовику назначить К. командующим армией на севере, и король его послушался.Дальше будет про битву при Рокруа.
@темы:
история,
книги,
Grand Conde,
Eveline Godley,
Франция
-
-
06.10.2018 в 14:58Маленькую принцессу даже жалко. Помню из Бенцони о ее злоключениях на свадьбе и о дурном отношении семьи Конде, включая самого супруга. Но его тоже понять можно. И пожалеть обоих. Марионетки в руках Ришелье. Но вроде бы жена Конде его все равно обожала, нет?
Про Марту дю Вижан. Платонический роман? Мне интересно, насколько это было обычно по тем временам. Не могу не вспомнить де Гиша, конечно.
Про Ла Мюссе. Фанфик в студию!)) Так и представляю, как он к болящему К. лазил в окно по веревочной лестнице с букетом цветов
и целительным хуемСпасибо за пересказ! Очень вкусно
-
-
06.10.2018 в 15:17читать дальше
-
-
06.10.2018 в 18:43Ну да, а что ей еще оставалось делать? И свекровь свою почитала, и с мадам де Лонгвиль не ссорилась. Это пока была при разуме. А потом начала с лакеями трахаться.
Мне интересно, насколько это было обычно по тем временам
В том кругу это было даже модно. Жюли, дочь мадам де Рамбуйе, 20 лет мариновала таким образом своего жениха, потому что хотела возвышенности. Она говорила, что стоит ей представить его голову в ночном колпаке рядом с собой на подушке, ей становится дурно. И ее брат как-то над ней подшутил: завел в ее комнату целую процессию слуг в ночных колпаках.
Но ко времени де Гиша мода прошла ("Смешные жеманницы" Мольера не зря же были написаны), а он продолжал ей подражать, думаю, из-за своего восхищения Конде.
он к болящему К. лазил в окно по веревочной лестнице
А подсаживала его лично Анна-Женевьева.
Жак де Гойон, сир де Матиньон, граф де Ториньи, барон де Сен-Ло
Я подозреваю, это тот, который стал принцем Монако, женившись на принцессе, которая была одновременно внучатой племянницей де Гиша и шевалье. Род Гримальди же по мужской линии пресекся, и принцами Монако стали потомки этого человека.
Но эта ветвь дома Гойон разошлась с ветвью Ла Мюссе еще в 15 веке, так что вряд ли есть что-то общее во внешности.
-
-
06.10.2018 в 19:19Что-то мне подсказывает, что если бы такое проделывал её муженек, никто не посчитал бы его безумным))
Но ко времени де Гиша мода прошла ("Смешные жеманницы" Мольера не зря же были написаны), а он продолжал ей подражать, думаю, из-за своего восхищения Конде.
Только ли из-за него. Или просто потому, что "я такой не такой, как все"))
Но эта ветвь дома Гойон разошлась с ветвью Ла Мюссе еще в 15 веке, так что вряд ли есть что-то общее во внешности.
Ага, понятно.
Гойон-Матиньоны бретонцы же вроде. Кельтская кровушка есть по-любому.
-
-
06.10.2018 в 20:14Ну да, и это тоже.
Гойон-Матиньоны бретонцы же вроде.
Род Гойон происходит из Бретани, но Матиньоны - нормандская ветвь. Вот статья про них в Вики.
-
-
06.10.2018 в 21:11Почитала статью. Монакским принцем стал не этот чувак, а его сын.
-
-
06.10.2018 в 22:06-
-
06.10.2018 в 22:49-
-
06.10.2018 в 23:35-
-
06.10.2018 в 23:59этого момента доктора начинают жаловаться на то, что он ни с кем не хочет разговаривать и сопротивляется всем попыткам его развлечь видимо депрессия была страшенная,невозможность существования под таким двухсторонним прессингом,но характер не дал сломаться,наверняка у Ришелье был нюх на одаренных людей,проще сказать,был хорошим психологом,старался под себя прогибать,а папаша только свои цели преследовал,страшное дело
Нам сейчас трудновато представить, какое значение имело в иерархическом обществе «право первенства»,спасибо,что разъяснили всю эту мутоту с рангами
-
-
07.10.2018 в 07:09Почему же единственного - был ещё младшенький, Конти. Другое дело, что он не был и вполовину так талантлив, как наш К.
Hedonistic, может Конде по-настоящему женщину и не мог полюбить,так только в куртуазные игры поиграть,как с Мартой Вижан,а трахаться и привязанность Ла Мюссе
Думается мне, слишком далекоидущие выводы делаем мы из всего из этого)) Относительно Конде и Гиша тоже.
-
-
07.10.2018 в 08:48-
-
07.10.2018 в 09:19-
-
07.10.2018 в 11:07Вот например, письма Конде к любовникам никто же не сжигал, они сохранились, но не опубликованы. Я только читала, что они "очень страстные" ) Вот если бы иметь всю его переписку, и с дамами, и с не-дамами, тогда можно было бы иметь лучшее представление.
Еще есть, на безрыбье, такой косвенный признак неподдельного интереса к женскому полу, как незаконорожденные дети. У шевалье и Эффиа они были, а у Конде - нет, хотя он точно был не бесплоден.
-
-
07.10.2018 в 11:18Видите, как интересно - у чуваков, которые в истории остались содомитами, побочные дети были)) (У Гиша по некоторым данным была незаконная дочь - в период, когда он губернаторствовал в Наварре.
От скуки, не иначе
) Больше всего мне интересно, как они сами и их современники все это воспринимали - мы-то судим с точки зрения современности.-
-
07.10.2018 в 13:34Про Эффиа же говорили, что он просто ебет все, что шевелится, из любви к самому процессу.
Про Конде (кажется, у Бенцони это есть) - что неудачный брак отвратил его от женщин, а в армии он привык к мужскому обществу. Благополучно забывая при этом о цветнике прециозниц в Шантильи и Отеле Конде.
Но вообще, и Годар об этом пишет, тогда же не существовало понятия ориентации. Было понятие "разврат" и "вкус" (не зря же его книжка называется "Вкус Месье"). Содомия считалась чрезмерным развратом, т.е. подразумевалось, что если ты пойдешь по этому пути, то непременно там окажешься. А также это дурной вкус, возникающий от недостатка нравственного воспитания и духовных устремлений. Т.е. опять же со всяким в теории может случиться.
-
-
07.10.2018 в 13:49Ага, понятно. А то иногда не знаешь, что думать по поводу некоторых особ, но понятно, что думать с высоты нашего времени крайне неправильно.
Про Конде (кажется, у Бенцони это есть) - что неудачный брак отвратил его от женщин, а в армии он привык к мужскому обществу. Благополучно забывая при этом о цветнике прециозниц в Шантильи и Отеле Конде.
Бенцони и называет Ла Мюссе утешителем.
Кстати, я сильно подозреваю, что до Месье у него был другой покровитель, и при этом внимательно смотрю на Лувуа
Про Лувуа много всякого нехорошего говорили, но про склонность к содомии не припомню что-то. У Бенцони он и вовсе монстр (кажется, это в серии про желтый бриллиант), однако и там опасен только для женского пола.
Тоже ведь дурачком поначалу выглядел, как и Луи, его брат.
Не надо про Луи, я и так на него запала)) Все три брата красивые, но Марсан простоват, а на морде у шевалье, как на трансформаторной будке написано "Не влезай - убьет!")) Луи очень красивый на мой вкус, особенно нравятся нос и глаза. Ну и то, что он, по вашим словам, "прямой как рельса" придает ему особенное очарование
-
-
07.10.2018 в 13:58Про Лувуа много всякого нехорошего говорили, но про склонность к содомии не припомню что-то.
Да я тоже не припомню, но как знать, как знать. Или не Лувуа, а кто-то возле него. Надо покопаться еще.
Луи очень красивый на мой вкус, особенно нравятся нос и глаза.
Интересно, что при такой нежной внешности Луи был самым грубым и бесцеремонным из них. Шевалье-то больше иронией брал, издевательствами, а Луи просто хамил всем, кому мог.
-
-
07.10.2018 в 14:03Вот как обманчива внешность)) Но это и работает - на контрасте.
-
-
07.10.2018 в 21:05про шевалье общее мнение было такое, что он мужикам дает за деньги (ну или услуги).уж не злобный ли сплетник Сен-Симон у него сутенером был и свечку держал,что-то до Месье у шевалье никаких доходов нет,только 1000 ливров от собственного дома,да и папаша д Аркур вряд ли одобрил
хотя надо отметить, что Клер-Клеманс очень старалась их заслужить, даже не то что по мере своих сил, а превосходя ихвсе больше подозреваю,что затюкали всем скопом несчастную,а потом и дурочкой решили выставить
-
-
07.10.2018 в 21:34вроде бы в архивах все
что-то до Месье у шевалье никаких доходов нет,только 1000 ливров от собственного дома
Да, официальных доходов до Месье у него не было, кроме этой несчастной тысячи от бабушки, но то-то и оно: как он мог содержать себя при дворе без денег? Это дорого обходилось. А на войну волонтером ездил на какие шиши? Может быть, его содержал брат. А может, и не брат. А у папаши Аркура у самого рыло было в пуху, он любовницу в собственном доме держал.
затюкали всем скопом несчастную,а потом и дурочкой решили выставить
У нее, по всей видимости, и правда была какая-то наследственная болезнь, но что тюкали ее все кому не лень - это точно.
-
-
07.10.2018 в 21:35Не надо про Луи, я и так на него запала))я тоже залипаю на Луи на всех портретах такой нежный красавец,вспоминаю из писем Лизелотты эпизод на скачках,когда к Луи подошел какой-то из Грамонов,не помню точно какой и сказал ему,что ты мне не нравишься и ваще,так Луи с ходу не тратя зря слов,заехал ему в морду так,что у того парик с головы слетел,мне кажется Луи с шевалье жесть были,а Марсан у них,как младший на побегушках, но я шевалье обожаю заразу,пион моего сердца)))хотя совершенно не понятно,как он на самом деле выглядел,портрет в Вики с очень сильной барочной стилизацией вообще ни о чем,"такими рисуют ангелов"значит тонкие черты лица и высокий блондин и больше ничего,хотя скорее всего на маму они все были похожи,а мама у них была красивая
а на морде у шевалье, как на трансформаторной будке написано "Не влезай - убьет!"))Ахахахаха!!!но Месье то это не остановило,наверняка наоборот борзота и привлекла,хотя по словам Ментенон,шевалье был с Месье мягче,чем де Гиш
-
-
07.10.2018 в 22:08Это был Вандом. А началось все, конечно же, с подъебок шевалье. Луи, конечно, сразу в морду, а о Марсане не сообщается. Как это типично.
Что интересно, со старшим Вандомом Луи потом был не разлей вода.
-
-
07.10.2018 в 22:20-
-
07.10.2018 в 22:32Что интересно, со старшим Вандомом Луи потом был не разлей вода. шайка Арманьяков еще и в Отеле Вандом потопталась,чудесно)))
-
-
08.10.2018 в 07:24О таком контрасте я и говорила: внешность трепетная, а по факту - хамло. Вспомнила Сен-Мара, о котором говорили "Лицо девушки и сердце бретера" - тоже контраст, видимо, производил впечатление. (Если что, Сен-Мара мне не жалко совсем. Пустоголовый придурок.)
Hedonistic, шайка Арманьяков еще и в Отеле Вандом потопталась,чудесно)))
Отель Вандом был не единственным местом дислокации Вандомов. Я читала, что братья устраивали оргии в Тампле, на служебной квартире у младшенького. Уж не знаю, был ли приглашен кто-то из Арманьяков.
-
-
08.10.2018 в 09:09Впрочем, он и женщин мог иметь в виду, и это даже вероятнее.
мне как-то не понятен хэдканон,что у шевалье были плохие отношения с семьей,как-то не вписывается это к Гизам,хотя это всего лишь предположения,как было на самом деле неизвестно
Ну вот как раз известно, что трое братьев были практически как единое целое.
Кстати, эта история со стычкой с Вандомами меня особенно умиляет тем, что шевалье яростно бросился на защиту Луи.
шайка Арманьяков еще и в Отеле Вандом потопталась
Скорее наоборот. У Луи в его апартаментах в Тюильри шла постоянная игра, и Вандом там бывал постоянно. Сен-Симон рассказывает, как однажды в приступе бешенства (наверняка вызванного сифилисом) Вандом-старший чуть не удушил там одного мужика, и мадам д'Арманьяк пришлось их разнимать.
Но это уже в 80-90-х, а драка на скачках была в 70-х. Кроме того, с 80-х годов король играл в бильярд в практически неизменном составе: он в паре с Луи против Вандома с Шамийяром (министром). Видимо, король приказал им с Вандомом подружиться, они и подружились.
=Reinette=, Я читала, что братья устраивали оргии в Тампле, на служебной квартире у младшенького. Уж не знаю, был ли приглашен кто-то из Арманьяков.
Я тоже про такое не слышала.
-
-
08.10.2018 в 12:24От кого залетела Артиньи не знаю.
я тоже залипаю на Луи на всех портретах
А я только и могу, что на портреты позалипать - биографии мне нравятся более приключенчестые))
хотя по словам Ментенон,шевалье был с Месье мягче,чем де Гиш
Может все дело в том, что шевалье от Месье было что-то нужно (много чего)), а Гишу нет.
-
-
08.10.2018 в 15:45кстати,у Луи была охрененная должность при дворе,в королевских конюшнях масса людей и должностей и неужели для младшего брата какого-нибудь заштатного места не нашлось бы для мало мальского прокорма,да и проститутствующий при дворе братец совсем не комильфо,тем более,если все три брата были,как единое целое.В самом начале возможно все семейство кормила должность Луи,а потом они разгулялись на полную катушку на деньгах Месье,может на Месье специально нацелились,разыграв его интерес к мужикам,тем более времени там не особенно то и много,3 года каких-то,если я не ошибаюсь,то для передачи патента полковника шевалье надо было сколько то времени прослужить в младших чинах,вот и шорился по каким-нибудь гарнизонам
В 1664 году деньги внезапно появляются. уж не Месье ли появляется с миллионным доходом и весь трепещет и полыхает)))
Кстати, эта история со стычкой с Вандомами меня особенно умиляет тем, что шевалье яростно бросился на защиту Луи. так там шевалье чуть не убили,какой-то слуга этих Вандомов перепутал шевалье с Луи и метнул по-моему шпагу,но не попал,шевалье догнал его и дал по морде,в итоге Луи с Вандомом таки отсидели сутки в Бастилии
-
-
08.10.2018 в 15:55